Приглушенное журчание ручья походило на мурлыканье. Джун почему-то вычленяла этот звук из всех прочих, он ее успокаивал. Водичка лучше любых лекарств и трав, это Джун поняла еще будучи совсем маленькой: что бы тебя не мучило, как бы ты не был расстроен - сходи к ключу, опусти ладони в холодную воду, прислушайся, как сотни хрусталиков разбиваются об отшлифованные спины отряда гальки, и тебе станет легче. До прихода сенсея Джун минут двадцать просто сидела на одном из булыжников с закрытыми глазами, прислушиваясь к журчанию ручья. Моральная помощь не родной, но любимой стихии сейчас была как никогда кстати.
Кури стоял неподалеку и улыбался, хотя скорее всего кто-нибудь другой не заметил бы этой улыбки - лишь глаза сверкали ироничными огоньками и еле заметно кривились уголки губ. Да возможно это и не было улыбкой вовсе, а возможно зрение Джун начинало сдавать позиции, и она просто видела то, чего нет. Когда сильно волнуешься, начинаешь сомневаться во всем. Довольно странно, но перед первым в своей жизни чуунинским экзаменом девушка не нервничала даже тогда, когда понервничать был серьезный повод. Тогда она равнодушно прошла первые два теста, равнодушно сдалась на арене, равнодушно выслушала нотацию сенсея и с чистой совестью удалилась отсыпаться за несколько напряженных дней. Ничего страшного, конечно, не случится, если Джун вновь завалит экзамен, от нее никто и не требовал победы. Но сейчас почему-то все казалось другим и Джун немного потрясывало. В этот раз она не могла позволить себе сдаться, и Джун была настроена решительно, как никогда в жизни. Осталось только одно - заставить сердце не истерить и лишний раз перепроверить себя. Собственно, потому Джун и попросила индивидуальную тренировку, хотя раньше она никогда так не делала.
- "И очень даже зря", - тихо, но печально вздохнула куноичи, поежившись от потока колючего ветра. Джун еще раз огляделась: небо было свинцовое, и камни тоже. И пора уже было стартовать. Раз сенсей уже на месте, значит, пора забыть о релаксации и сосредоточиться на тренировке.
- С чего начнем? - Джун слабо, но крайне жутко улыбнулась, . Сейчас любое проявление мимики на ее лице делало девушку пугающей - от недосыпа Джун больше походила на ходячий труп, чем на девочку-подростка. Однако, несмотря на неважный и слегка растрепанный вид, куноичи уже не думала о своих сомнениях и сосредоточилась на тренировке, которая, скорее всего начнется без предупреждения.
Джун как будто вся обратилась в пружину - зная техники сенсея, она приготовилась в любой момент укрыться от элементальной атаки. Джун все таки надеялась, что Кури атакует первым и не будет ее мучить - ей, как медику, требовалось уметь уворачиваться от ударов и лечить товарищей, ходить белыми было не в ее манере.
- "А ты не зажралась, красавица? На последнем этапе экзамена будет поединок один на один, и что ты там делать будешь? Замучаешь противника маниакальным взглядом?" - Джун, как и многие на самом деле люди, грешила разговорами с самой собой.
- "Мне нужно будет лишь подобраться поближе и на несколько секунд лишить его боеспособности. Но открытой атакой я в любом случае ничего не добьюсь".
- "Посмотрим.."
Скорее всего собирался дождь – воздух был чистым и свежим. Глубоко и спокойно дыша, Джун ждала начала.

Отредактировано Itazura Jun (2011-01-26 23:33:20)

Она уже жалела о своей просьбе, сегодняшний день оказался не самым подходящим для тренировки, и сейчас Джун просто хотела провалиться сквозь землю. Настроение куноичи слишком круто и быстро менялось. «Как у беременной кошки» – хохотнула про себя девушка, весьма подивившись своей способности подкалывать саму себя, даже когда сердце уходит в пятки.  Но сейчас ее куда больше волновал стоящий напротив сенсей, чем собственное чувство юмора.
Джун даже не заметила, как сжала окоченевшими пальцами край кофты.
– «Почему не начинает?»
Она так долго ждала хоть какой-то реакции, что, казалось, вся обратилась в зрение, а когда сенсей наконец-таки подал признаки жизни, по телу невольно пробежала дрожь.
- Начнем? Даже не знаю, мне сейчас стоит в ладоши хлопнуть - и ты разревешься.
Где-то далеко послышался первый раскат грома, а он все улыбался.  Просто пытается поддеть? Он не прав, он просто издевается. В воздухе свинцовой молнией (сегодня все из свинца) блеснул меч, Джун в очередной раз вздрогнула и еще сильнее сжала кусок ткани пальцами, ничего не сказав в ответ.
– «Он не прав».
Увы,  но как бы девушка не убеждала себя, что дрожит от холода, а комок в горле лишь от того, что ей просто хочется пить, он был прав и, если бы не нарастающее раздражение и природная сдержанность, Джун бы уже ничего не видела сквозь водяную дымку слез. Какое счастье, что этого не произошло, она ведь ненавидела казаться жалкой. Впрочем, сейчас и без лишних слов и соплей Джун выглядела жалко, она видела это по глазам Кури, и это добивало ее и злило.
- «И не надо снисходительных улыбок, » – нахмурившись,  Джун злобно зыркнула  на приближающегося сенсея.
Он растрепал девушке волосы и подтолкнул в спину, отчего та невольно сделала несколько шагов вперед. И стало как-то совсем обидно, обидно настолько, что даже не отпускавшее столь долгое время волнение растворилось в настигшем негодовании.
– «Я сюда, черт возьми, не ради ваших широких жестов пришла, я попросила вас о тренировке, я..  Почему надо делать одолжение именно с таким видом? Ненавижу».
Джун вскипала, глядя на беззаботно разминающегося сенсея, она просто с ума сходила от его спокойствия.
– «А собственно, почему это тебя так злит?» – флегматично отозвался в голове ее собственный, но сейчас кажущийся каким-то посторонним голос.
Почему? Ну, если бы Джун спросили об этом, она не смогла бы ответить, как и сейчас не смогла самой себе. Но какая-то еще не повзрослевшая и требующая в себе всеобщего внимания частица Джун была вне себя от того, что кто-то может оставаться спокойным, когда у нее самой земля из под ног уходит, и искренне удивлялась тому, что ужасная огромная молния еще не ударила в землю и не расколола мир на куски. А, возможно, где-то в глубине души Джун, прося о тренировке, надеялась просто на дружеский разговор и слова утешения? Но Джун никогда не призналась бы в этом даже себе. Сейчас, сумрачно глядя сквозь воздух, который казался осязаемым перед дождем, она думала о сказанных сенсеем словах.
- Если ты не уверена в своих силах, то откажись от экзамена.
– «Нет. Никогда».

Наверное, впервые за эту сегодняшнюю встречу во взгляде девушки проявилась былая решительность.  То ли болтовня сенсея успокаивала расшатанные подростковые нервы, то ли Джун наконец нашла за что зацепиться хотя бы кончиками пальцев, раз под ногами уже нет опоры. Нет, она не могла отказаться от экзамена сейчас, даже если совершенно не уверена в своих силах, не в этот раз.  Возможно, ей удалось это скрыть, но нервничать по поводу предстоящего экзамена она начала еще задолго до этого дна. Этот вирус, он истощал ее, изматывал. Сэр Вирус, носящий гордую фамилию «я не знаю что делать». «Я не знаю как сказать жене об измене». «Я не знаю от кого залетела». «Я не знаю где достать денег». «Я не знаю, что мне делать дальше».
После обучения у ирьенинов есть два пути: снова вернуться к миссиям или остаться на работе в госпитале. И Джун терзала одна мысль: что выбрать ей? С одной стороны, свою родную, любимую команду ей бросать не хотелось, тем более что тогда хотя бы, будучи медиком, она могла бы защитить и спасти их троих, в случае чего. Но достаточно ли она хороша? Справится ли? А что если нет, что тогда? Джун не боялась осуждения со стороны, позора, проигрыша. Она боялась совершить ошибку, которая будет стоить ей жизней ее близких. Может, вообще не стоит начинать то, что не сумеешь закончить? Все эти мысли терзали голову девушки не одну ночь, и она не знала как разобраться в этой каше. Пока брат, закончив одну из тренировок (а последний месяц перед экзаменом Джун порядком его достала, как не могла достать Кури),  после которой приходилось собирать Джун буквально по частям, не предложил радикальную меру.  «Я не в праве тебе советовать и не могу ответить на твои вопросы. Ведь как я могу знать тебя, если ты сама себя не знаешь» - говорил он, приращивая Джун оторванный безымянный палец, - «Проверь себя на экзамене. Именно сейчас, до обучения, рассчитывая только на свою голову. Справишься  там– справишься и с остальным».

– «Не в этот раз».
Мысли увели ее слишком далеко, Джун не слышала, что говорил ей сенсей, лишь слово «малышка», самое ненавистное слово на свете, но с которым уже пришлось примириться. Увы, но Кури относился к ней как к ребенку, она и была ребенком, просто досадно осознавать, что тебя не воспринимают всерьез, даже когда ты из кожи вон лезешь. И все-таки, сенсей стал девушке другом, гораздо более близким, чем напарники-ровесники – с Рафом и Нози она подружилась, но они теснее общались между собой, все таки в подростковом возрасте и два года – бескрайняя пропасть. А Кури вынуждал Джун быть проще, надламывал ее защиту, и посему ему все прощалось.
Холодная капля разбилась о кончик носа Джун, и вот он уже рядом. Джун не успела увернуться от удара, пришедшегося в живот – пульсирующая боль волной прокатилась до плеч. Джун сжала от боли челюсти, но не скривилась. Кури как всегда ее щадил, очевидно – больно, но не опасно. Этот удар был скорее даже одолжением – Джун рефлекторно отреагировала на боль и с поразительной для генина быстротой сконцентрировала чакру в ладонях, обратив их на время в два живых электрошокера*, увернулась от второго удара и перехватила своей левой руку сенсея, правой же прикоснувшись к его грудной клетке. По какой-то причине он дал девушке секунду, за которую та успела активизировать болевые рецепторы на вышеуказанных участках тела, доставляя тем  самым, не без легкого злорадства,  острую, как при судороге боль. Пользуясь моментом, Джун ударила противника по ногам, надеясь сбить его с последних.

* - Kurage no Jutsu